Жил на Северном море один адмирал из породы весёлых да смелых.
От весны до зимы всё в морях пропадал, возвращался по сумеркам белым.
Я смотрела во след из окна своего, лёгкий взгляд мимо ходом ловила.
Только Горные ведьмы любили его, так как смертным любить не по силам.
Только горные ведьмы любили его, так как смертным любить не по силам.
Адмирал горным ведьмам дарил жемчуга и плясал с ними в мареве зыбком.
Но не знали они, что в седых берегах жемчуг стоит дешевле улыбки.
Адмирал уходил, не сказав ничего, и, танцуя в ночном звездопаде,
Ведьмы горные жарко ласкали его, он смеялся с печалью во взгляде.
Ведьмы горные жарко ласкали его, он смеялся с печалью во взгляде.
И, когда адмирал уходил на войну, и корабль распрощался с причалом,
Ведьмы горные плача молили луну, чтоб дорогу ему освещала.
И враги говорили тоскливо и зло: “Что за чёрт, заколдован он что ли?”
Просто горные ведьмы хранили его, от беды, от печали и боли.
Просто горные ведьмы хранили его, от беды, от печали и боли.
Я ждала, всё ждала на родном берегу, сердце билось подстреленной птицей.
Горной ведьмою стать я, увы, не смогу, остается лишь им поклонится,
Чтоб коварная смерть не таилась средь волн, чтоб глаза в даль смотреть не устали,
Ведьмы горные впредь берегите его, от воды, от свинца и от стали.
Ведьмы горные впредь берегите его, от воды, от свинца и от стали.
Чтоб коварная смерть не таилась средь волн, чтоб глаза в даль смотреть не устали,
Ведьмы горные впредь берегите его, от воды, от свинца и от стали.